блог Ольги Орловой

Я выхожу в первый день такая печальная уставшая от Москвы девочка и говорю мужчинам:

– Пустите меня в игру.

И им меня жалко. И они впускают. А у меня ничего не получается. Мяч выписывает такие никчемные траектории. Но они улыбаются и терпят. И я им в ответ так идиотически улыбаюсь: «Мои милые черти!»

И спускаюсь в берлогу к маме и одной очень-очень интересной женщине, живущей прямо у моря.

– Тебе надо напиться! – говорит она мне.

– Что?!

– Тебе надо напиться!

И больше ничего не объясняет. Просто говорит:

– Доверься! – и улыбается. – Это второе, что тебе надо будет сделать.

И наступает день второй. Я бегу на встречу: «Здравствуйте, это… черти! впустите опять играть».

И они удивляются. И быстренько разбегаются и ставят меня в центр. Там я каждой частью своего тела – даже спиной – ощущаю все их то удаленные, то безумно: «Ах! Прости, это твой, прости!» близкие тела и души, и… глаза. Чувствую, все вдыхаю. Но дышу очень тихо. Чтобы кто-нибудь не подслушал. И ни до кого не доходит, что происходит.

И нам всем уже лечге: наши кости размяты. Мы немножко богаты красотой и изысканностью движений.

И я иду бродить в ночь сквозь растения. Снимаю с себя всё и прыгаю по камням в бушующее море. И плыву. Далеко, далеко плыву. Хотя днём боялась.

– АААААААА! А вдруг акула?

И мама улыбалась. И ширила в небо глаза.

И наступал день третий. О! Эти лесенки, спуски, подъемы… А главное коммунистический SkyExpress, на котором я туда-обратно смоталась! Рождают принцесс!

И я спокойно иду к мужчинам. И они меня уже ждут. И мы меняемся местами. И наши годы идут. И удары точны, как карты, темных южных ночей. И тут начинается что? Ливень! Прямо с Его очей! Всемирный прямо-таки потоп! Тихо стучится и брызжет – по тротуарам: бамц-бамц-бамц! (я прыгаю) – в грот! Это такая устроенная в скале беседка. Там играют в бильярд. Катают, в терминологии Семёна, глаза. И я долго вглядываюсь в их цветные зрачки, значки, цифорки. А они успевают посмотреть в меня, прежде чем кто-то им вмажет.

А потом сауна и… ты не поверишь кто! Отсутствие. Ибо это самая интересная тема. Что даже скупердяйка мама (пенсия бомжовская в районе 1400 р., ибо связь между военкоматами мира нарушена) соглашается и отпускает меня в нее. Что можно делать в сауне всю ночь? Думать.

А потом я возвращаюсь в бильярдную и там уже играют в шашки и в шахматы. И я снова смотрю. Шах. Мат. Ход конем. В дамках. Бита. И всё вспоминаю. И всех прощаю. И всех снова и снова люблю.

Юг, 2007

…у митрополита Антония Сурожского: Любить - прозревать красоту другого. (не цитирую, по памяти). И еще: любить - смотреть друг в друга, провидеть друг в друге неизвестные ранее и, возможно, никому другому не открытые глубины.

Любовь неравных делает равными.

“Способные любить не могут быть глупыми” (это из моих любимых архитекторов - Константин Мельников).

ну, это известное: “нас меняет то, что мы любим, иногда до потери собственной индивидуальности” (собственно и Иосиф Бродский это уже приводил как банальность в “Поклониться тени”).

“Любовь - это пылающий костер смысла, где нет тел и вещей, есть только желание и взаимность, вопрос и ответ, тревога не - и надежда на. Любовь - это система уравнений между “ты” и “весь мир”, область постепенных замещений, метафорических расширений, которая начинается с узкого “ты” и круто, как воронка, распахивается, чтобы вобрать всё, что есть и что может быть вообще. По словам Новалиса, “что любишь, то повсюду находишь… Возлюбленная - сокращение вселенной; вселенная - продление возлюбленной”… Ролан Барт, не знаю, насколько он религиозен, но у него шикарная книжка “Фрагменты речи влюбленного” в издательстве Ad Marginem перевод вышел в 1999 году.
Кажется, именно он говорил, что в современном обществе неприлично говорить о любви (прилично о сексе и т.д.)

любить - гореть и не сгорать.

у Михаила Эпштейна: зрелое чувство состоит из четырех граней (можно их тусовать в разном порядке): желания, вдохновения, нежности, жалости. - Эпштейн, конечно, из современных русскоязычных авторов, наверно, подробнее всех размышляет о любви.

Нравились розановские (хотя не скажу, что много читала этого автора) слова о том, что “истинствовать на земле” значит постоянно и истинно любить”. Его же: “Мы рождаемся для любви. И насколько мы не исполнили любви, мы томимся на свете. И насколько мы не исполнили любви, мы будем наказаны на том свете”.

в архи_блоге про самое сокровенное